— Дарья, расскажите о своей семье и о том, как вы стали волонтерами.

— Сколько я себя помню, мы всегда помогали нуждающимся по мере своих сил. Когда я была совсем маленькой, мои родители уехали в Армению с концертами: они выступали перед жертвами землетрясения. В школе мы всегда участвовали в сборах гуманитарной помощи пострадавшим от наводнений, пожаров, собирали канцтовары, книги детям Донбасса и т.д. Когда началась СВО, я стала искать варианты применения своим силам. Было опасение нарваться на мошенников. В итоге я нашла в Телеграме волонтерскую группу “Батальон тыла Ростовчанка”. Начала следить за их постами, помогать финансово, организационно. Моя мама шила эвакуационные носилки, лангетки для раненых, вместе мы делали для бойцов сало, квашеную капусту, на Масленицу пекли блины. Потом, когда бойцы приезжали в Ростов в отпуск, вместе с детским вокальным коллективом, которым руководит моя мама, мы устроили для них домашний концерт. 

Со временем я обратила внимание еще на одну ростовскую волонтерскую группу “Свеча Победы”. Это тоже потрясающие люди, которые придумывают самые разнообразные способы, как облегчить жизнь нашим защитникам. Например, многие подразделения в зоне СВО столкнулись с грызунами. Мыши уничтожают не только продовольственные запасы, но и одежду, обувь, амуницию. Сначала волонтеры собирали металлические кастрюли с крышками, чтобы бойцы могли хранить в них припасы. Но кастрюли много не вмещают, так что со временем пришла идея переделывать под “мышепрочные” контейнеры для хранения старые системные блоки от компьютеров. Это, конечно, отличное решение проблемы. Волонтеры делают сухие супы, борщи, рассольники и отправляют их сразу в таких “сейфах”. 

Благодаря волонтерам “Свеча Победы” я узнала, как делать окопные свечи. Сделала несколько штук, но поняла, что на домашней электрической плите это очень дорого. Надо делать на газу. Так что теперь я только собираю алюминиевые банки среди знакомых, закупаю какие-то расходники, но делают их другие ребята. А я занялась производством сухих армейских душей. Сделала первую сотню, отправила, получила обратную связь и стала улучшать технологию по сравнению с теми инструкциями по изготовлению, с которых мы начинали. Мы увеличили размер губки, количество мыльного раствора, стали класть ампулы с водой. И, как потом оказалось, это даже спасло кому-то жизнь. Потому что эти ампулы в экстренной ситуации использовали для питья. На сегодня мною сделано около 15 тыс. таких комплектов. Мне в этом помогали мои дети 3 и 4 лет. Они разрезали листы бумаги с инструкциями к душам, а я на обороте делала пометку: “Сделано Марусей, 4 года, извините, что неровно”. Бойцы потом передавале дочке приветы и говорили, что вещи, сделанные детскими руками, — самые лучшие.

У тех подразделений, которым я помогаю, теперь есть постоянный доступ к воде, и необходимость в сухих душах отпала. Так что в этом году мы еще начали делать сопелки. Это аналог пластыря “Дыши!”, который используется для облегчения дыхания при простуде. Себестоимость самодельной “сопелки” в 20 раз ниже готовой лекарственной формы, поэтому волонтеры и делают их сами. 

— Я знаю, что недавно вы впервые ездили в качестве автоволонтера в подразделение добровольцев. Поделитесь своими впечатлениями.

— Мы отвозили гуманитарную помощь в подразделение добровольцев, но там были  в том числе медикаменты для эвакуационных бригад. То есть ребята дальше передавали чуть нашего груза “за ленту”. Мы ездили с девочками из группы “Батальон тыла Ростовчанка”, а груз для медиков собирали их ростовские коллеги из группы “За наших, за Победу!”. 

Мы ездили двумя машинами. У нас получился “педагогический десант”. Я преподаю в вузе, а вторая девочка, которая была за рулем другой машины, — директор одной из школ, остальные сопровождающие работают в системе дополнительного образования. В направлении Донецка лично я ездила и раньше: в гости к родственникам, на научную конференцию. Дорога от Ростовской области до Донецка сильно изменилась за восемь лет с моего последнего визита: она стала лучше, ее расширяют. Сейчас там идет ремонт, появились и новые дороги. Вообще очень много делается в плане благоустройства. По крайней мере, мы видели за работой разные коммунальные службы. В самом Донецке меня поразил ботанический сад. Он работает. Там можно купить семена, саженцы, цветы. Я приобрела специи, чтобы поддержать сотрудников.

— Вам не было страшно ехать туда, тем более что у вас маленькие дети?

— С нами ехали волонтеры, которые уже совершали такие поездки, и они вселяли в нас уверенность. Был лишь вопрос: пустят ли нас дальше Лисичанска. Ждавшие нас бойцы сказали, что да, пустят, но попросили после Ясиноватой ехать побыстрее — там по-прежнему летают “птички” (дроны-камикадзе). “Педаль в пол — и быстрее, “птичек” много”, — написали нам ребята. А еще пояснили, что этот опасный участок дороги мы сразу узнаем. Так и вышло. По пути нам попалось несколько сгоревших машин, которые попали под прилеты. Но, что было удивительно: мимо нас проносились и самые обыкновенные автомобили гражданского населения. Люди ехали по своим делам. 

И, пожалуй, это самое сильное потрясение по итогам поездки. Только что мы проезжали населенный пункт и видели, как в парке шел субботник, люди убирали сухие ветки, опавшие листья, на соседней улице взрослые с маленькими, нарядно одетыми детьми шли явно куда-то на прогулку. То есть было полное ощущение обычной мирной жизни. А на обратном пути мы выехали на трассу и увидели “раскуроченную” “буханку”. Потом нам рассказали, что ее “разбомбили” за 15 минут до нашего прибытия в эту точку. Вот в тот момент стало страшно. И пришло осознание, что жизнь вовсе не мирная, что в любой момент она может оборваться и человек не вернется с прогулки, с субботника.